Сергей стоял у знакомого подъезда, вспоминая, как Батя учил его забивать гвозди — молоток в детской руке, терпение во взгляде отца. Эти девяностые пахли пылью и надеждой, а советская закалка проявлялась в простых истинах: "Сделал — гуляй смело", "Мужчина отвечает за свои слова". Суровость Бати была не жестокостью, а любовью, выкованной в эпоху, где выживали сильнейшие.
Теперь, спустя годы, Сергей понимал: каждое "не реви" и "сам разберись" были уроками стойкости. Батя, ставший отцом в лихие девяностые, не знал психологических методик — он воспитывал так, как когда-то воспитывали его, по канонам советской школы жизни. И в этом была особая мудрость, передаваемая из поколения в поколение крепкими русскими мужиками.
